Главная Подсознание Философия Канта: основные идеи (кратко). Иммануил Кант. Основные этапы творчества - сочинение По канту значение нравственного закона

Философия Канта: основные идеи (кратко). Иммануил Кант. Основные этапы творчества - сочинение По канту значение нравственного закона

Папка 8 – 8-я тема

Немецкая классическая философия

Кант: нравственная философия

Из сочинения Канта «Критика практического разума». Нравственная философия (фрагменты):

Задача разработки моральной философии;

Необходимость нравственной философии;

Императивы разума;

Объективные и субъективные принципы поступков;

Основной закон чистого разума;

Человек как «цель сама по себе»;

Законодательство разума и автономия воли;

Свобода и естественная необходимость;

Общезначимость морального закона;

Долг и личность

[задача разработки моральной философии]

Крайне необходимо разработать наконец чистую моральную философию, которая была бы полностью очищена от всего эмпирического и принадлежащего к антропологии: ведь то, что такая моральная философия должна существовать, явствует само собой из общей идеи долга и нравственных законов. Каждому необходимо согласиться с тем, что закон, если он должен иметь силу морального закона, т. е. быть основой обязательности, непременно содержит в себе абсолютную необходимость; что заповедь не лги действительна не только для людей, как будто другие разумные существа не должны обращать на нее внимание, и что так дело обстоит со всеми другими нравственными законами в собственном смысле; что, стало быть, основу обязательности должно искать не в природе человека или в тех обстоятельствах в мире, в какие он поставлен, а а priori исключительно в понятиях чистого разума. [...]

Антология мировой философии. М.: Мысль, 1971, С. 154 – 169.

Задание. Вопросы

1. Почему необходимо разработать чистую моральную философию?

2. Где следует искать обязательность нравственных законов? Почему?

[необходимость нравственной философии]

Метафизика нравственности, таким образом, крайне необходима не только потому, что существуют спекулятивные побуждения исследовать источник практических принципов, заложенных а priori в нашем разуме, но и потому, что сами нравы остаются подверженными всякой порче до тех пор, пока отсутствует эта путеводная нить и высшая норма их правильной оценки. В самом деле, для того, что должно быть морально добрым, недостаточно, чтобы оно было сообразно с нравственным законом; оно должно совершаться также и ради него; в противном случае эта сообразность будет лишь очень случайной и сомнительной, так как безнравственное основание хотя и может вызвать порой сообразные с законом поступки, но чаще будет приводить к поступкам, противным закону. Но нравственный закон в его чистоте и подлинности (что как раз в сфере практического более всего важно) следует искать только в чистой философии, стало быть она (метафизика) должна быть впереди и без нее вообще не может быть никакой моральной философии. Та философия, которая перемешивает чистые принципы с эмпирическими, не заслуживает даже имени философии (ведь философия тем и отличается от обыденного познания разума, что излагает в обособленной науке то, что обыденное познание разума постигает только вперемешку), еще в меньшей степени названия моральной философии, так как именно этим смешением она вредит даже чистоте самих нравов и поступает против своей собственной цели.

Там же

Задание. Вопросы

1. Чем философия отличается от обыденного познания разума?

2. С какой целью Кант разрабатывает метафизику нравственности?

[императивы разума]

Представление об объективном принципе, поскольку он принудителен для воли, называется велением (разума), а формула веления называется императивом.

Все императивы выражены через долженствование и этим показывают отношение объективного закона разума к такой воле, которая по своему субъективному характеру не определяется этим с необходимостью (принуждение). Они говорят, что делать нечто или не делать этого хорошо, но они говорят это такой воле, которая не всегда делает нечто потому, что ей дают представление о том, что делать это хорошо. Но практически хорошо то, что определяет волю посредством представлений разума, стало быть не из субъективных причин, а объективно, т. е. из оснований, значимых для всякого разумного существа, как такового. В этом состоит отличие практически хорошего от приятного; приятным мы называем то, что имеет влияние на волю только посредством ощущения из чисто субъективных причин, значимых только для того или иного из чувств данного человека, но не как принцип разума, имеющий силу для каждого.

Все императивы, далее, повелевают или гипотетически, или категорически. Первые представляют практическую необходимость возможного поступка как средство к чему-то другому, чего желают (или же возможно, что желают) достигнуть. Категорическим императивом был бы такой, который представлял бы какой-нибудь поступок как объективно необходимый сам по себе, безотносительно к какой-либо другой цели. […]

Существует императив, который, не полагая в основу как условие какую-нибудь другую цель, достижимую тем или иным поведением, непосредственно предписывает это поведение. Этот императив категорический. Он касается не содержания поступка и не того, что из него должно последовать, а формы и принципа, из которого следует сам поступок; существенно хорошее в этом поступке состоит в убеждении, последствия же могут быть какие угодно. Этот императив можно назвать императивом нравственности. […]

В отношении счастья невозможен никакой императив, который в строжайшем смысле слова предписывал бы совершать то, что делает счастливым, так как счастье есть идеал не разума, а воображения. Этот идеал покоится только на эмпирических основаниях, от которых напрасно ожидают, что они должны определить поступок, посредством которого была бы достигнута целокупность действительно бесконечного ряда последствий. […]

Вопрос же о том, как возможен императив нравственности, есть, без сомнения, единственный нуждающийся в решении, так как этот императив не гипотетический и, следовательно, объективно представляемая необходимость не может опереться ни на какое предположение, как при гипотетических императивах.

Если я мыслю себе гипотетический императив вообще, то я не знаю заранее, что он будет содержать в себе, пока мне не дано условие. Но если я мыслю себе категорический императив, то я тотчас же знаю, что он в себе содержит. […]

Существует только один категорический императив, а именно: поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она, стала всеобщим законом.

[объективные и субъективные принципы поступков]

Максима есть субъективный принцип [совершения] поступков, и ее должно отличать от объективного принципа, а именно от практического закона. Максима содержит практическое правило, которое разум определяет сообразно с условиями субъекта (чаще всего с его неведением или же его склонностями), и, следовательно, есть основоположение, согласно которому субъект действует; закон же есть объективный принцип, имеющий силу для каждого разумного существа, и основоположение, согласно которому такое существо должно действовать, т. е. Императив. […]

[основной закон чистого разума]

Поступай так, чтобы максима твоей воли могла в то же время иметь силу принципа всеобщего законодательства.

Там же.

Задание. Вопросы

1. Что называется императивом? Как выражены все императивы? Какую особенность императива характеризует форма его выражения?

2. В чем различие объективных и субъективных причин, определяющих волю?

3. В чем заключено главное отличие гипотетического императива от категорического?

4. По какой причине императив нравственного поведения не может быть гипотетическим?

5. Как формулируется категорический императив? Что означает мыслить сообразно всеобщности максимы воли как закона?

6. В чем отличие максимы как субъективного условия поступков от практического закона – как объективного принципа поведения?

[человек как «цель сама по себе»]

Человек и вообще всякое разумное существо существует как цель сама по себе, а не только как средство для любого применения со стороны той или другой воли; во всех своих поступках, направленных как на самого себя, так и на другие разумные существа, он всегда должен рассматриваться также как цель. […]

Если должен существовать высший практический принцип и по отношению к человеческой воле – категорический императив, то этот принцип должен быть таким, который исходя из представления о том, что для каждого необходимо есть цель, так как оно есть цель сама по себе, составляет объективный принцип воли, стало быть может служить всеобщим Практическим императивом, таким образом, будет следующий: поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого также, как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству.

Этот принцип человечества и каждого разумного естества вообще как цели самой по себе (которое составляет высшее ограничивающее условие свободы поступков каждого человека) взят не из опыта […]

Моральный закон свят (ненарушим). Человек, правда, не так уж свят, но человечество в его лице должно быть для него святым. Во всем сотворенном все что угодно и для чего угодно может быть употреблено всего лишь как средство; только человек, а с ним каждое разумное существо есть цель сама по себе. Именно он субъект морального закона, который свят в силу автономии своей свободы. Именно поэтому каждая воля, даже собственная воля каждого лица, направленная на него самого, ограничена условием согласия ее с автономией разумного существа, а именно не подчиняться никакой цели, которая была бы невозможна по закону, какой мог бы возникнуть из воли самого подвергающегося действию субъекта; следовательно, обращаться с этим субъектом следует не только как с средством, но и как с целью. Это условие мы справедливо приписываем даже божественной воле по отношению к разумным существам в мире как его творениям, так как оно основывается на личности их, единственно из-за которой они и суть цели сами по себе.

Эта внушающая уважение идея личности, показывающая нам возвышенный характер нашей природы (по ее назначению), позволяет нам вместе с тем замечать отсутствие соразмерности нашего поведения с этой идеей и тем самым сокрушает самомнение; она естественна и легко понятна даже самому обыденному человеческому разуму. Не замечал ли иногда каждый даже умеренно честный человек, что он отказывался от вообще-то невинной лжи, благодаря которой он мог бы или сам выпутаться из трудного положения, или же принести пользу любимому и весьма достойному другу, только для того, чтобы не стать презренным в своих собственных глазах? Не поддерживает ли честного человека в огромном несчастье, которого он мог бы избежать, если бы только мог пренебречь своим долгом, сознание того, что в своем лице он сохранил достоинство человечества и оказал ему честь и что у него нет основания стыдиться себя и бояться внутреннего взора самоиспытания? Это утешение не счастье и даже не малейшая доля его. Действительно, никто не станет желать, чтобы представился случай для этого или чтобы жить при таких обстоятельствах. Но человек живет и не хочет стать в собственных глазах недостойным жизни. Следовательно, это внутреннее успокоение лишь негативно в отношении всего, что жизнь может сделать приятным; но именно оно удерживает человека от опасности потерять свое собственное достоинство, после того как он совсем отказался от достоинства своего положения. Оно результат уважения не к жизни, а к чему-то совершенно другому, в сравнении и сопоставлении с чем жизнь со всеми ее удовольствиями не имеет никакого значения. Человек живет лишь из чувства долга, а не потому, что находит какое-то удовольствие в жизни.

Там же.

Задание. Вопросы

1. При каких условиях человек существует как цель сама по себе? К каким выводам на основании этого положения мы можем прийти?

2. Что такое практический императив? Почему он не может быть взят из опыта?

3. В чем смысл понятия «личность»? В чем состоит свобода личности?

4. Что значит быть субъектом морального закона?

5. Что значит жить из чувства долга? В чем отличие долга от удовольствия?

6. В чем значение понятия «достоинство личности»? Что может угрожать человеческому достоинству? Как этого избежать?

[законодательство разума и автономия воли]

Нас не удивит теперь, почему должны были оказаться неудачными решительно все предпринимавшиеся до сих пор попытки найти принцип нравственности. Все понимали, что человек своим долгом связан с законом, по не догадывались, что он подчинен только своему собственному и, тем не менее, всеобщему законодательству и что он обязан поступать, лишь сообразуясь со своей собственной, волей, устанавливающей, однако, всеобщие законы согласно цели природы. […]

Я буду называть это основоположение принципом автономии воли в противоположность каждому другому принципу, который я причисляю поэтому к гетерономии.

Автономия воли есть такое свойство воли, благодаря которому она сама для себя закон (независимо от каких бы то ни было свойств предметов воления). Принцип автономии сводится, таким образом, к следующему: выбирать только так, чтобы максимы, определяющие наш выбор, в то же время содержались в нашем волении как всеобщий закон. […]

Если воля ищет закон, который должен ее определять, не в пригодности ее максим быть ее собственным всеобщим законодательством, а в чем-то другом, стало быть, если она, выходя за пределы самой себя, ищет этот закон в характере какого-нибудь из своих объектов, то отсюда всегда возникает гетерономия. Воля в этом случае не сама дает себе закон, а его дает ей объект через свое отношение к воле. Это отношение, покоится ли оно на склонности или на представлениях разума, делает возможными только гипотетические императивы: я должен сделать что-нибудь потому, что я хочу чего-то другого. Моральный же, стало быть категорический, императив говорит: я должен поступать так-то или так-то, хотя бы я и не хотел ничего другого. […]

Как разумное, стало быть принадлежащее к умопостигаемому миру, существо человек может мыслить причинность своей собственной воли, только руководствуясь идеей свободы: ведь независимость от определяющих причин чувственно воспринимаемого мира (какую разум необходимо должен всегда приписывать самому себе) есть свобода. С идеей же свободы неразрывно связано понятие, автономии, а с этим понятием – всеобщий принцип нравственности, который в идее точно так же лежит в основе всех действий разумных существ, как закон природы в основе всех явлений. […]

Понятие умопостигаемого мира есть …точка зрения, которую разум вынужден принять вне явлений, для того чтобы мыслить себя практическим; это было бы невозможно, если бы влияния чувственности были для человека определяющими; однако это необходимо, поскольку человеку не должно быть отказано в сознании самого себя как мыслящего существа, стало быть как разумной и деятельной благодаря разуму, т. е. свободно действующей, причины. Эта мысль приводит, конечно, к идее другого порядка и законодательства, чем те, какие присущи механизму природы, относящемуся к чувственно воспринимаемому миру, и делает необходимым понятие умопостигаемого мира (т. е. совокупности разумных существ как вещей самих по себе), однако без какого-либо притязания мыслить дальше, чем позволяет формальное условие этого мира, т.е. сообразно со всеобщностью максимы воли как закона, стало быть с автономией воли, которая может существовать только при наличии сво6оды воли; напротив, все законы, направленные на о6ъект, дают гетерономию, которую можно найти только в законах природы и которая может относиться только к чувственно воспринимаемому миру.

Там же.

Задание. Вопросы

1. Как (и почему) связаны автономия воли и всеобщий закон?

2. Что есть свобода? Почему свободным может быть только человек как разумное существо?

3. Почему всеобщий принцип нравственности лежит в основе всех действий разумных существ?

4. В чем значение разума для построения метафизики нравственности?

[свобода и естественная необходимость]

В практическом отношении тропинка свободы есть единственная, на которой возможно при нашем поведении применение своего разума; вот почему самой утонченной философии, так же как и самому обыденному человеческому разуму, невозможно устранить свободу какими бы то ни было умствованиями. Следовательно, философия должна предположить, что нет настоящего противоречия между свободой и естественной необходимостью одних и тех же человеческих поступков, ибо она так же не может отказаться от понятия природы, как и от понятия свободы. […]

Невозможно избежать …противоречия, если субъект, мнящий себя свободным, будет мыслить себя в одном и том же смысле или в одном и том же отношении и тогда, когда он называет себя свободным, и тогда, когда в отношении того же поступка он признает себя подчиненным закону природы. Поэтому неотложная задача спекулятивной философии – показать, по крайней мере, что ее заблуждение относительно указанного противоречия объясняется тем, что мы мыслим человека в одном смысле и отношении, когда мы называем его свободным, и в другом, когда мы считаем его как часть природы подчиненным ее законам, и что оба эти смысла и отношения не только очень хорошо могут существовать рядом друг с другом, но и должны мыслиться необходимо соединенными в одном и том же субъекте; ведь иначе нельзя было бы указать, на каком основании мы должны были обременить разум идеей, которая, .хотя ее можно, не впадая в противоречие, соединить с другой достаточно обоснованной идеей, тем не менее впутывает нас в дело, из-за которого разум в своем теоретическом применении быстро заходит в тупик.

Там же.

Задание. Вопросы

1. Как философия обосновывает отсутствие противоречия между свободой и естественной необходимостью?

2. В каком отношении человек свободен? В чем Кант видит значение двойственности человека?

3. Может ли человек мыслить себя абсолютно свободным и нет?

[общезначимость морального закона]

Объективная реальность морального закона не может быть доказана никакой дедукцией и никакими усилиями теоретического, спекулятивного или эмпирически поддерживаемого разума; следовательно, …эта реальность не может быть подтверждена опытом, значит, не может быть доказана а posteriori , и все же она сама по себе несомненна. […]

Только формальный закон, т.е. не предписывающий разуму ничего, кроме формы его всеобщего законодательства в качестве высшего условия максим, может быть а priori определяющим основанием практического разума.

Там же.

Задание. Вопросы

1. Почему не может быть доказана объективность морального закона? В чем его несомненность?

2. В чем смысл формального закона и его предписаний?

[долг и личность]

Долг! Ты возвышенное, великое слово, в тебе нет ничего приятного, что льстило бы людям, ты требуешь подчинения, хотя, чтобы побудить волю, и не угрожаешь тем, что внушало бы естественное отвращение в душе и пугало бы; ты только устанавливаешь закон, который сам собой проникает в душу и даже против воли может снискать уважение к себе (хотя и не всегда исполнение); перед тобой замолкают все склонности, хотя бы они тебе втайне и противодействовали, – где же твой достойный тебя источник и где корни твоего благородного происхождения, гордо отвергающего всякое родство со склонностями, и откуда возникают необходимые условия того достоинства, которое только люди могут дать себе?

Это может быть только то, что возвышает человека над самим собой (как частью чувственно воспринимаемого мира), что связывает его с порядком вещей, единственно который рассудок может мыслить и которому вместе с тем подчинен весь чувственно воспринимаемый мир, а с ним эмпирически определяемое существование человека во времени и совокупность всех целей (что может соответствовать только такому безусловному практическому закону, как моральный). Это не что иное, как личность, т. е. свобода и независимость от механизма всей природы, рассматриваемая вместе с тем как способность существа, которое подчинено особым, а именно данным собственным разумом чистым практическим законам; следовательно, лицо как принадлежащее чувственно воспринимаемому миру подчинено собственной личности, поскольку оно принадлежит и к умопостигаемому миру; поэтому не следует удивляться, если человек как принадлежащий к обоим мирам должен смотреть на собственное существо по отношению к своему второму и высшему назначению только с почтением, а на законы его – с величайшим уважением.

Там же.

Задание. Вопросы

1. Что есть для кантовской моральной философии долг?

2. Что заставляет человека подчиняться велению долга? 3. Противоречит ли долг свободе личности?

Максима – субъективный принцип воли, поступка (лат.). – прим. ред.

Середина 18 века явилась для немецкой философии переломным моментом. Именно в это время в Германии появились выдающиеся ученые, чье философское мировоззрение изменило взгляд на философию идеального объективизма и субъективизма. Научные теории И.Канта, Г.Гегеля, Л.Фейербаха помогли по новому взглянуть на местоположение в обществе активно познающего мир через влияние своей деятельности субъекта. Именно благодаря им появился метод диалектического познания.

Кант — первый из величайших немецких философов

Канта по праву считают крупнейшим мировым светилом философии после Аристотеля и Платона. Будущий великий ученый появился на свет в 1724 году в Кенигсберге в семье мастера – шорника. Отец мечтал дать единственному сыну хорошее образование и сделать его служителем церкви. Молодой Кант окончил местный университет и стал зарабатывать себе на пропитание частными уроками, но при этом постоянно повышал свое образование. В результате он защитил диссертацию и начал преподавать в университете логику и метафизику.

Всю свою жизнь Кант подчинил строгому расписанию и пунктуально следовал ему всю жизнь. Биографы ученого отмечают, что жизнь его была бедна на события: свое существование он подчинил полностью интеллектуальному труду.

Ученый имел друзей, но никогда не манкировал своими занятиями ради общения, мог увлекаться красивыми и умными женщинами, но никогда не позволил страсти увлечь себя и отвлечь от главного, как он считал, то есть от научной работы.

Два периода в деятельности Канта

Научно-философскую деятельность Канта можно разделить на два временных периода: докритический и критический.

Первый период приходится на 50-60-е годы 18 века, где ученого в основном интересуют тайны мироздания и он выступает больше как математик, физик, химик, биолог, то есть материалист, который при помощи научной диалектики старается объяснить законы природы и ее саморазвитие. Основная проблема, интересующая ученого в этот период – это объяснение состояния Вселенной, Космоса. Он был первым, кто связал приливы и отливы в морях с фазами Луны и выдвинул гипотезу о зарождении нашей галактики из газовой туманности.

Более поздний «критический» период»- 70-80-е годы – Кант полностью переориентирован на проблемы человеческой нравственности и морали. Основные вопросы, на которые ученый старается ответить: Что такое человек? Для чего он рожден? Какова цель существования человечества? Что такое счастье? Каковы главные законы человеческого сосуществования?

Особенностью философии Канта является то, что он перенаправил цель изучения с объекта на субъект познавательной деятельности. Только специфика деятельности познающего мир субъекта может определить возможные способы познания.

Кратко о теории и практики в философии Канта

В теоретической философии Кант пытается определить границы и возможности человеческого познания, возможности научной деятельности и границы памяти. Он ставит перед собой вопрос: Что я могу знать? Как я могу это узнать?

Кант считает, что познание мира при помощи чувственных образов априори опирается на доводы рассудка и только таким образом можно добиться необходимого результата.

Любое событие или вещь отображаются в сознании субъекта, опираясь на полученные через органы чувств сведения, такие отражения Кант называл явлениями. Он считал, что мы познаем не сами вещи, а только их явления. Другими словами, мы познаем «вещи в себе» и имеем свое собственное субъективное мнение обо всем, опираясь на отрицание знания (знание не можем появляться ниоткуда).

По Канту, высший способ познания – разум и опыт, но рассудок отвергает опыт и старается выйти за грани разумного, в этом и заключается высшее счастье человеческого познания и существования.

Что такое антиномии?

Антиномии – это высказывания, которое опровергают друг друга. Кант приводит четыре самых известных антиномии для подтверждения своей теории о рассудке и опыте.

Мир (Вселенная, Космос) имеет начало и конец, т.е. границы, поскольку все в мире имеет начало и конец. Вселенная – бесконечна и непознаваема человеческим разумом.
Все самое сложное можно разложить на самые простые элементы. Но в мире нет ничего простого, все сложно и чем больше мы раскладываем, тем сложнее нам объяснить полученные результаты.
В мире существуют некие способные причины. В естественном мире нет свободы, все подчиняется законам природы.
И в природе, и в социуме все подчинено необходимой сущности. В природе и в социуме нет необходимости, все случайно, как и само существование Вселенной.

Каким образом можно объяснить эти теории и антитеории. Кант утверждал, что в данном конкретном случае нам поможет только вера. Кант вовсе не восставал против науки, он лишь старался убедит в том, что наука вовсе не всесильна и порой невозможно решить проблему даже опираясь на всевозможные научные методы.

Основные вопросы нравственной философии Канта

Ученый ставил перед собой глобальную задачу: постараться дать ответ на вопросы, издавна волнующие лучшие умы человечества. Для чего я здесь? Что я должен делать? Это вопросы уже относятся к сфере нравственной и могут целенаправленно воздействовать на разумную деятельность каждого человека.

Кант считал, что для человека характерны два направления духовной деятельности: первый – чувственно-воспринимаемый, то есть который мы можем познавать при помощи чувств, опираясь на дидактику и второй — умопознаваемый, который познается при помощи веры и самостоятельного восприятия окружающего мира.

И на этом втором пути действует уже не теоретический, а практический разум, поскольку, Кант считал, что нравственные законы нельзя вывести теоретически на основе опыта. Никто не может сказать, почему человек поступает так или иначе в каких-либо предлагающихся условиях. Это только дело его совести и других нравственных качеств, которые нельзя искусственно воспитать, их каждый человек выводит для себя самостоятельно.

Именно в это время Кант выводит высший нравственный документ – категорическое предписание, которое определяет существование человечества на всех этапах развития и при всех политических строях: поступай по отношению к другим так, как ты хочешь, чтобы они поступали по отношению к тебе.

Конечно, это несколько упрощенная формулировка предписания, но суть его именно такова. Кант считал, что каждый своим поведением формирует образец поступков для других: поступок в ответ на подобный поступок — таким образом можно еще раз объяснить главный закон человеческого сосуществования.

Особенности социальной философии

Философы эпохи Просвещения рассматривали прогресс в развитии человеческих общественных отношений. Кант в своих трудах пытался найти закономерности развития прогресса и пути воздействия на него. При этом он считал именно каждого отдельного индивидуума, влияющим на прогресс, и для него была первична именно разумная деятельность всего человечества в целом.

При этом Кант рассматривал причины несовершенства человеческих отношений, и находил их во внутренних конфликтах каждого человека в отдельности. То есть пока мы страдаем из-за собственного эгоизма, честолюбия, жадности и зависти, мы не добьемся создания совершенного общества.

Идеалом государственного устройства философ считал – республику, которой управляет мудрый и справедливый человек, наделенный всеми полномочиями абсолютной власти. Как и Локк, и Гоббс, Кант считал, что необходимо отделить законодательную власть от исполнительной, при этом необходимо упразднить феодальные права на землю и крестьян.

Особое внимание Кант уделял вопросам поддержания войны и мира. Он считал, что возможно провести мировые переговоры, направленные на установление вечного мира. Иначе войны могут разрушить все достижения с таким трудом добытые человечеством.

Чрезвычайно интересны условия, выдвинутые философом, для предотвращения всех будущих войн:

Уничтожить все территориальные притязания на земли,
Никакое государство мира нельзя ни купить, ни продать, ни передать по наследству,
Уничтожить постоянные армии,
Никакое государство не должно предоставлять деежные или любые другие займы для подготовки войны,
Никакое государство не имеет право вмешиваться во внутренние дела другого государства,
Недопустимо вести шпионаж, террористические акты и другое, чтобы подорвать доверие между государствами.

Конечно, его идеи можно назвать утопическими, но ученый считал, что человечество со временем достигнет такого прогресса в социальных отношениях, что сможет решать все вопросы урегулирования международных отношений путем мирных переговоров.

1)Иммануил Кант. Основные этапы творчества---стр.3-4

2)Этика И.Канта---стр.4-5

3)Эстетика И.Канта-стр.6-8

4)Мораль.Понятие морали у И.Канта---стр.8-10

5)Заключение-стр.10

6)Сочинение И.Канта---стр.11

7)Список литературы---стр.11

ИММАНУИЛ КАНТ.ОСНОВНЫЕ ЭТАПЫ ТВОРЧЕСТВА.

Иммануи́л Кант(1724 -1804)

Иммануил Кант - (нем. Immanuel Kant [ɪˈmanuɛl kant] родился 22 апреля 1724 в городе Кёнигсберг, в Пруссии.Иммануил Кант - немецкий философ, родоначальник немецкой классической философии, стоящий на грани эпох Просвещения и Романтизма.

Родился в небогатой семье ремесленника-седельщика. Мальчик был назван в честь святого Эммануила, в переводе это еврейское имя означает «с нами Бог». До поступления в университет активно изучал естествознание. Под попечением доктора теологии Франца Альберта Шульца, заметившего в Иммануиле одарённость, Кант окончил престижную гимназию «Фридрихс-Коллегиум», а затем поступил в Кёнигсбергский университет. Был сначала доцентом, затем профессором, и, наконец, ректором. Получил известность благодаря своим трудам в области философии, а также математики, естествознания, права и др. В 1781 г. выходит в свет главный труд Канта «Критика чистого разума».

Главная идея критической философии Канта следующая: прежде чем с помощью мышления исследовать какой-либо предмет, следует сначала изучить само «орудие» познания. Или, по терминологии того времени, дать критику способности познания. Этого не осуществила предшествующая философия, с чем в первую очередь и был связан общий кризис наук в XVIII столетии, который Кант стремился осмыслить и преодолеть.

«Критика чистого разума» имеет принципиально важное значение для науки, поскольку Кант обращается здесь к новым, неизвестным ранее проблемам: к проблеме априорных форм познания, к вопросу об источнике активности и свободы сознания, к проблеме субъекта, которую он ставит иначе, чем метафизика Нового времени. В учении об антиномиях Кант закладывает основы возрождения диалектического способа мышления. В то же время решение этих проблем в кантовской философии не может быть признано удовлетворительным: противопоставив субъективное объективному, мышление бытию, Кант считает их единство всего лишь идеалом, суть которого непостижима для человека. Стремясь преодолеть противоречие между бытием и мышлением, Кант подходит к нему иначе, чем в исследовании теоретической способности человека. А именно: в «Критике практического разума», составляющей основу его учения о морали, праве и государстве, философ осуществляет исследование воли как практической способности человека к действию.

Этапы творчества Иммануила Канта:

Кант прошёл в своем философском развитии два этапа: «докритический» и «критический» (Эти термины определяются работами философа «Критика чистого разума», 1781; «Критика практического разума», 1788 г.; «Критика способности суждения», 1790 г.)

I этап (1747-1755 годы) - Кант разрабатывал проблемы, которые были поставлены предшествующей философской мыслью.

разработал космогоническую гипотезу происхождения Солнечной системы из гигантской первоначальной газовой туманности («Всеобщая естественная история и теория неба», 1755 г.)

выдвинул идею распределения животных по порядку их возможного происхождения;

выдвинул идею естественного происхождения человеческих рас;

изучал роль приливов и отливов на нашей планете.

II этап (начинается с 1770 или с 1780-х гг.) - занимается вопросами гносеологии и в особенности процессом познания, размышляет над метафизическими, то есть общефилософскими проблемами бытия, познания, человека, нравственности, государства и права, эстетик.

Главным философским произведением Канта является «Критика чистого разума». Исходной проблемой для Канта является вопрос «Как возможно чистое знание?». Прежде всего, это касается возможности чистой математики и чистого естествознания («чистый» означает «неэмпирический», то есть такой, к которому не примешивается ощущение). Указанный вопрос Кант формулировал в терминах различения аналитических и синтетических суждений - «Как возможны синтетические суждения априори?» Под «синтетическими» суждениями Кант понимал суждения с приращением содержания, по сравнению с содержанием входящих в суждение понятий, которые отличал от аналитических суждений, раскрывающих смысл самих понятий. Термин «априори» означает «вне опыта», в противоположность термину «апостериори» - «из опыта».

Бог - «абсолютно необходимая сущность». Искренне верить в Бога - значит быть добрым и вообще истинно нравственным. В философии Канта нравственное соединено с идеей божественного. Церковь, исходя из идеала веры, есть всеобщее и необходимое нравственное соединение всех людей и представляет собою царство Божие на земле. Стремление же к господству нравственного миропорядка в земной и чувственной жизни, есть высшее благо.

Мнимая мораль - та, которая основана на принципах полезности, приятности, инстинкте, внешнем авторитете и различного рода чувствах.

О наличии у человека истинных моральных чувств, нравственных чувств или достоинств можно судить по тому, как человек свои частные интересы или все благополучие жизни подчиняет моральному долгу - требованиям совести.

Этика И.Канта: Этика Канта - это оригинальная, терминологически разработанная теория, имеющая глубокие корни в западной философской традиции. Центральная проблема этики Канта, как и Сократа, а также стоиков - проблема свободы.

Хотя корни его этики лежат еще глубже - в золотом правиле нравственности.

Главное открытие Канта - что в морали человек выступает собственным (и одновременно всеобщим) законодателем.

"Основы метафизики нравственности" (1785) имели цель разработать чистую моральную философию, основанную на априорных идеях - идее долга, нравственного закона, идее человеческого достоинства. Представление о долге, по мнению Канта, не выводится из опыта, который фиксирует испорченность человеческой природы. "Не нужно быть врагом добродетели, чтобы сомневаться есть ли в мире добродетель". Моральные законы берут свое начало в чистом разуме, на этом основывается их всеобщность и необходимость. Чистый разум - это очищенное от всего эмпирического мышление, исходящее из логических идей.

Этическое учение Канта изложено в «Критике практического разума» . Этика Канта основана на принципе «как если бы» Бога и свободу невозможно доказать, но надо жить как если бы они были. Практический разум - это совесть, руководящая нашими поступками посредством максим (ситуативные мотивы) и императивов (общезначимые правила). Императивы бывают двух видов: категорические и гипотетические. Категорический императив требует соблюдения долга. Гипотетический императив требует, чтобы наши действия были полезны. Существует две формулировки категорического императива:

«Поступай всегда так, чтобы максима (принцип) твоего поведения могла стать всеобщим законом (поступай так, как ты бы мог пожелать, чтобы поступали все)»;

«Относись к человечеству в своем лице (так же, как и в лице всякого другого) всегда только как к цели и никогда - как к средству».

"Критика практического разума" (1788) - еще одна попытка доказать, что чистый практический разум существует. Чистый разум дает людям моральный закон, который имеет форму императива, то есть чистый разум принуждает человека к поступкам. Автономия чистого разума и есть свобода. Нравственный закон, выведенный из чистого разума, является безусловным, автономным, всеобщим и священным.

Важнейшее понятие этики Канта - идея человеческого достоинства. "Не поддерживает ли честного человека в огромном несчастье, которого он мог бы избежать, если бы мог пренебречь своим долгом, сознание того, что в своем лице он сохранил достоинство человечества и оказал ему честь и что у него нет основания стыдиться себя и бояться внутреннего взора самоиспытания?... Человек живет и не хочет в собственных глазах стать недостойным жизни. Это внутреннее успокоение удерживает человека от опасности потерять собственное достоинство"... "Оно - результат уважения не к жизни, а к чему-то совершенно другому, в сравнении с чем жизнь со всеми ее удовольствиями не имеет никакого значения".

Эстетика И.Канта:

В эстетике Кант различает два вида эстетических идей - прекрасное и возвышенное . Эстетическое - это то, что нравится в идее, безотносительно к наличию. Прекрасное - это совершенство, связанное с формой. Возвышенное - это совершенство, связанное с безграничностью в силе (динамически возвышенное) или в пространстве (математически возвышенное). Пример динамически возвышенного - шторм. Пример математически возвышенного - горы. Гений - это человек, способный к воплощению эстетических идей.

Эстетические взгляды

“Критика способности суждения”

Система философии возникла у Канта лишь после того, как он обнаружил между

природой свободой своеобразный “третий мир” - мир красоты. Когда он создавал

“Критику чистого разума”, он считал, что эстетические проблемы невозможно

осмыслить с общезначимых позиций. Принципы красоты носят эмпирический

хзаконов. Термином “Эстетика” Кант обозначал учение о чувственности, об

идеальном пространстве и времени. Однако, в 1787 году Кант сообщает

Рейнгольду об открытии нового всеобщего принципа духовной деятельности, а

именно “чувства удовольствия и неудовольствия”. Теперь философская система

мыслителя обретает более четкие контуры. Он видит ее состоящей из трех частей

в соответствии с тремя способностями человеческой психики: познавательной,

оценочной (“чувство удовольствия”) и волевой (“способность желания”). В

“Критике чистого разума” и “Критике практического разума” изложены первая и

третья составные части философской системы - теоретическая и практическая.

Вторую, центральную, Кант пока называет теологией - учением о

целесообразности. Затем термин “теология” уступит свое место эстетике -

учению о красоте. Задуманное произведение философ намеревался окончить к

весне 1788 года. Но работа затянулась. Трактат получил название “Критика

способности суждения”. В работе “Критика чистого разума” термином

“способность суждения” обозначалась одна из интуитивных познавательных

способностей. Если рассудок устанавливает правила, то способность суждения

дает возможность пользоваться этими правилами в каждом конкретном случае.

Теперь Кант размышляет над другим видом интуиции, который называет

“рефлективной способностью суждения”. Речь идет об отыскании по данному

частному некоего формального общего, но не об абстрагировании общих

признаков, - это дело рассудка). Применяя рифлективную способность суждения,

человек задумывается над целевым назначением данного частного. Учение о целях

Телеология; поэтому Кант называет эту разновидность рефлективной

способности суждения телеологической. Телеология для него - принцип

рассмотрения предмета, в первую очередь живого организма, где все

целесообразно, то есть каждая часть необходимым образом связана с другой.

Рядом он располагает эстетическую способность суждения, исходя из того, что

художественное переживание доставляет субъекту такое же удовольствие, как и

обнаружение целесообразности. В 1788 году философ обнаружил в деятельности

человека сферу, где результаты также представляют собой нечто органическое.

Это искусство. Телеология Канта - это не теология, но и не естествознание: с

ее помощью философ не отыскивает бога в природе, но и не открывает законов,

ею управляющих, в центре его рассмотрения по - прежнему человек. Только

человек может ставить перед собой сознательные цели, в результате достижения

которых возникает мир культуры. Так телеология Канта перерастает в теорию

культуры. В ходе работы над “Критикой способности суждения” Кант все более

сужал сферу телеологии, лишая ее самостоятельной роли, ее функции как

центрального звена системы переходили к эстетике. Телеология у философа

фиксирует специфику предмета и границы его познания: объективная

целесообразность налицо, но суть ее непостижима. Телеология в этом плане

аналогична теоретическому разуму, который с неизбежностью наталкивается на

противоречия, пытаясь проникнуть в сущность вещей самих по себе. И телеология

и теоретический разум выполняют регулятивную функцию. Конститутивную (т.е.

конструктивную) роль разум играет в области поведения человека,

нравственности. В области познания конститутивную функцию осуществляет

рассудок. В сфере “способности суждения” конститутивна эстетическая оценка,

родственная телеологической и в тоже время противоположная ей. Единый подход

к живой природе и художественному творчеству на основе принципа

целесообразности - одна из основных идей “Критики способности суждения”.

Предшественники философа - англичане Шефтсбери и Хатчесон подчеркнули

специфичность эстетического, его несводимость ни к знанию, ни к морали. Кант

отстаивает этот тезис. Но рядом выдвигает антитезис: именно эстетическое есть

средний челн между истиной и добром, именно здесь сливаются воедино теория и

практика. Поэтому у эстетического две ипостаси: с одной стороны оно обращено

преимущественно к знанию (это прекрасное), с другой - преимущественно к

морали (это - возвышенное). Кантовский анализ основных этических категорий

ограничивается рассмотрением указанных двух категорий, т.к. философа

интересует не эстетика как таковая, а ее опосредующая роль, и категорий

прекрасного и возвышенного ему вполне достаточно для решения поставленной

задачи. Одна из важнейших заслуг Канта - эстетика в том, что он открыл

опосредованный характер восприятия прекрасного. До него считалось, что

красота дается человеку непосредственно при помощи чувств. Достаточно быть

чутким к красоте и обладать эстетическим чувством. Между тем, само

“эстетическое чувство” - сложная интеллектуальная способность. Чтобы

насладиться красотой предмета, надо уметь оценить его достоинства, и чем

сложнее предмет, тем специфичнее его эстетическая оценка. Сопоставляя

возвышенное с прекрасным, Кант отмечает, что последнее всегда связано с

четкой формой, первое же без труда можно обнаружить и в бесформенном

предмете. Удовольствие от возвышенного носит косвенный характер; прекрасное

привлекает, а возвышенное и привлекает и отталкивает. Основание для

прекрасного “мы должны искать вне нас, для возвышенного - только в нас и в

образе мыслей”. Таким образом, Кант расчленил эстетическое на две части -

прекрасное и возвышенное, он показал связь между каждой из этих частей с

сопредельными способностями психики. В заключение он снова говорит об

эстетическом суждении как о целом. Он делает вывод, что эстетическая

способность суждения вы целом связана с разумом - законодателем

нравственности. Что касается связи эстетической способности с разумом -

законодателем знания, то, отвергая ее в непосредственном виде, философ

утверждает ее косвенным путем. С его точки зрения, эстетическая идея

“оживляет” познавательные способности. Кант находит следующую формулу

синтеза: “В применении к познанию воображение подчинено рассудку и ограничено

необходимостью соответствовать понятиям, а в эстетическом отношении,

наоборот, оно свободно давать помимо указанной согласованности с понятием...

сфера духовной деятельности человека обрисована, ограждена в своей

специфичности. Истина, добро и красота поняты в их своеобразии и сведены

воедино. Единство истины, добра и красоты находит дополнительное обоснование

в учении об искусстве. В эстетике Канта, развернутой в сторону

общефилософских проблем, искусству отведено сравнительно небольшое, хотя и

достаточно важное место. Все отмеченные выше особенности эстетического

проявляют себя здесь в полной мере. Искусство, по Канту, - это не природа, не

наука, не ремесло. Искусство может быть механическим и эстетическим.

Последнее, в свою очередь, делится на приятное и изящное. Приятные искусства

предназначены для наслаждения, развлечения и времяпрепровождения. Изящные

искусства содействуют “культуре способности души”, они дают особое

“удовольствие рефлексии”, приближая сферу эстетического сфере познания.

Однако, кантовская дихотомия искусства на этом не ограничивается. Философ

одним из первых в истории эстетики дает классификацию изящных искусств.

Основанием деления служит способ выражения эстетических идей, то есть

красоты. Различные виды искусства - различные виды красоты. Может быть

красота мысли и красота созерцания. Во втором случае материалом художника

служит либо созерцание, либо форма. В результате Кант обнаруживает три вида

изящных искусств - словесное, изобразительное и искусство игры ощущений. В

свою очередь, словесные искусства - это красноречие и поэзия. Изобразительные

искусства включают в себя искусство чувственной истины (пластика) и искусство

чувственной видимости (живопись). К пластике философ относит ваяние и

зодчество (в том числе прикладное искусство). Третья часть - искусство игры

ощущений опирается на слух и зрение. Это игра звуков и игра красок. Поэзию

Кант считает высшей формой художественного творчества. Значение поэзии, в

том, что она совершенствует интеллектуальные и моральные потенции человека;

играя мыслями, она выходит за пределы понятийных средств выражения и

тренирует тем самым ум, она возвышает, показывая, что человек не только часть

природы, но созидатель мира свободы.

Об абсолютной морали и доброй воле

Во введении к «Основоположению к метафизике нравов» (1785) Кант сформулировал исходную аксиому своей теоретической этики: если моральный закон обязателен, то он непременно содержит в себе абсолютную необходимость. Моральный закон имеет в себе указания «по которым все должно происходить». Каждый человек должен знать принципы, законы морали и те случаи, в которых они реализуются. Абсолютный закон лежит в основе морального закона, а тот, в свою очередь, основывается на доброй воле.

Добрая воля - чистая (безусловная воля). Чистая добрая воля не может существовать вне разума, так как она чистая и не содержит в себе ничего эмпирического. И, для того, чтобы породить эту волю, нужен разум.

Нравственный закон - принуждение, необходимость действовать вопреки эмпирическим воздействиям. А значит, он приобретает форму принудительного веления - императива.

Мораль. Понятие морали у И.Канта

Мораль возникла раньше других форм общественного сознания, еще в первобытном обществе, и выступала регулятором поведения людей во всех сферах общественной жизни: в быту, в труде, в личных отношениях. Она имела всеобщее значение, распространялась на всех членов коллектива и закрепляла в себе все общее, что составляло ценностные основы общества, которых складывались взаимоотношения между людьми. Мораль поддерживала общественные устои жизни, формы общения.

Она выступала как совокупность норм и правил поведения, выработанных обществом. Правила морали были обязательны для всех, они не допускали исключений для кого-либо, ибо в них отражены существенные условия жизни людей, их духовные потребности.

В морали отражены отношения человека к обществу, отношения человека к человеку и требования общества к человеку. В ней представлены правила поведения людей, которые определяют их обязанности друг к другу и к обществу.

Нравственное сознание пронизывает все сферы деятельности человека. Можно выделить профессиональную мораль, бытовую мораль и мораль семейную.

Иммануил Кант, полагал , что у человека имеются врождённые представления о добре и зле, т.е. внутренний моральный закон. Однако жизненный опыт не подтверждает этот тезис. Иначе как объяснить тот факт, что у людей разных национальностей и вероисповеданий правила морали порой очень отличаются? Ребёнок рождается безразличным к каким-либо моральным или нравственным установлениям и приобретает их в процессе воспитания. Следовательно, детей нужно учить нравственности так же, как мы учим их всему остальному - наукам, музыке. И это обучение нравственности требует постоянного внимания и совершенствования.

Кант понимает под моралью закон, обладающий абсолютной необходимостью. Таковым является только чистая (добрая) воля, которая дана в форме безусловного долга, категорического императива. Моральное пространство индивидуально-ответственного поведения совпадаете автономией воли - со всеобщим общезначимым законом, который разумная воля задает самой себе.

Есть только один моральный закон. Все прочие правила приобретают моральное качество только в той мере, в какой не противоречат ему, за этими пределами они существуют только в силу целесообразности. Соответственно есть только один моральный мотив - долг как уважение к моральному закону. Он не только отличается от других мотивов (склонностей), но и обнаруживает себя в акцентированном противостоянии им. Это значит, что не существует поступков, которые совершались бы только по мотиву долга, т.е. собственно моральных поступков. Если для Аристотеля добродетельные поступки есть единственная форма бытия морали, которая тем самым выступает как конкретные обязанности перед конкретными индивидами в конкретных обстоятельствах, то для Канта мораль никогда не может воплотиться в материи живых поступков и представляет собой долг перед человечеством (долг человечности).

Кантовская этическая теория обобщает моральную ситуацию общества, в котором отношения людей приобрели "вещный характер" (К. Маркс). В социологических теориях эти общества именуются индустриальными, капиталистическими, экономическими. В них общественные отношения выступают как отношения столь больших масс людей, что они неизбежно оказываются а) безлично-анонимными и б) акцентировано функциональными. Социум организуется таким образом, что его жизнеспособность не зависит от собственно моральных качеств и решений составляющих его индивидов, общественно релевантное поведение которых гарантируется институциональными нормами. Здесь этика дополняется по преимуществу правом.

И Аристотель, и Кант исходят из единства человека и общества. Различие между ними в том, что первый рассматривает общество как развернутую, вынесенную вовне сущность человека, а второй видит в человеке чистое воплощение закономерной сущности общества. Соответственно аристотелевская этика есть этика поступка, а кантовская этика есть этика закона. Если исходить из того, что моральная практика как практика разумно (сознательно) деятельных существ складывается из поступков (действий) и правил (основоположений), по которым они совершаются, то Аристотель и Кант рассматривают ее в двух крайних точках, разрывая целое на части. Можно сказать так: в силлогизме поступка Аристотель акцентирует внимание исключительно на частном утверждении, в результате чего вывод оказывается безосновным (не обоснованным). Кант - на обшей посылке, из-за чего отсутствует сам вывод (поступок). И в том и в другом случае силлогизм поступка оказывается урезанным, неполным.

Волю Кант подразделяет на высшую и низшую способность желания. Низшую способность составляют влечения и склонности, направленные на чувственные, земные, конечные цели. Подчиненный низшей способности желания человек влечется к личному счастью, к благополучию. Высшая же способность направлена на достижение всеобщих целей. Предмет влечения определенной ею воли – абсолютное, божественное благо. Лишь на этом пути действия человека имеют моральный образ. Действия морального человека, стремящегося к абсолютному благу, определены практическим разумом. Хотя законы, по которым он действует, носят всеобщий и обязательный характер, их источник все же заключен в самом разуме, поэтому высшим принципом разумной воли

является ее свобода и автономия. Содержание основного нравственного закона Кант раскрывает, форматируя свой категорический императив «Поступай так, чтобы максима твоей воли всегда могла в то же время иметь силу принципа всеобщего законодательства». Необходимость следовать нравственным законам выступает для человека как долг.

Взаимоотношение морали и права определяется тем, что они оба представляют правило должного, продиктованное идеей разума. Понятие долга занимает очень важное место в практической философии Канта. В отношении к нему определяются понятия легальности и моральности. Если идея долга уже сама по себе является для человека значимым мотивом следования закону, то тогда поступки его будут моральными. Соответствие же поступка закону безотносительно к его мотиву Кант называет легальностью. Различие между легальностью и моральностью важно для понимания его учения о праве, поскольку идею права Кант определяет, ограничивая ее исключительно областью легального. Согласно Канту, право формально, в конечном счете оно должно лишь обеспечить сохранение всеобщей свободы в качестве главного требования морального сознания, когда между собой сталкиваются волевые устремления изначально свободных и равных друг другу индивидов.

Для определения и разграничения понятий морали и права Кант использует понятие свободы. Свободу он понимает как независимость человека от принуждающего произвола кого бы то ни было. Поскольку свобода может быть совместима со свободой каждого другого человека, соответствующей всеобщему нравственному закону, она должна рассматриваться как единственное первоначальное право, присущее каждому человеку в силу его принадлежности к человеческому роду «Если предполагают свободу воли, – писал философ, – то достаточно расчленить понятие свободы, чтобы отсюда следовала нравственность вместе с ее принципом». И право и мораль, по Канту, могут и должны основываться только на свободе. Лишь в ней человек находит свое абсолютное самосознание.

Исходя из понятия свободы, Кант определяет, что, во-первых, понятие права относится только к внешним отношениям между людьми, ибо их поступки как действия могут иметь влияние друг на друга. Во-вторых, понятие права означает не отношение произвола к желанию другого лица, а лишь отношение к его произволу. В-третьих, в этом взаимном отношении произвола не принимается во внимание содержание этого произвола, т.е. цель, которую преследует каждый в отношении желаемого объекта.

Таким образом, право, согласно Канту, – это совокупность условий, при которых произвол одного лица совместим с произволом другого лица с точки зрения всеобщего закона свободы.

Кант различает: 1) естественное право, имеющее своим источником самоочевидные априорные принципы, т.е. предшествующие опыту и независимые от него, 2) положительное право, источником которого является воля законодателя; 3) справедливость – притязание, не предусмотренное законом и потому необеспеченное принуждением.

Естественное право, в свою очередь, разделяется на частное право и публичное право. Первое регулирует отношения индивидов как собственников, второе – определяет отношения между людьми, объединенными в государство, как членами единого целого.

Важнейшие обязанности права, которые вытекают, по Канту, из анализа понятия свободы личности, определяются необходимостью обеспечить для гражданского общества реализацию следующих принципов:

1) свободу каждого члена как человека;

2) равенство его с каждым другим как подданного;

3) самостоятельность каждого члена общества как гражданина.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ:

весь город...

Кант стал наиболее яркой фигурой в немецкой философии. В докритический период Кант занимался проблемами физики и математики. Кант впервые поставил вопрос о том что же изучает наука.

Формирование философских воззрений Канта проходило постепенно. Пожалуй можно

сказать, что Кант впервые в истории немецкого идеализма восстановил

диалектику. Маркс и Энгельс высоко оценили социально-классовые основы

философской системы Канта. Практически вся концепция Канта направлена на

человека, его связь с природой, изучение человеческих возможностей.

Сочинения Иммнуила Канта:

Русские издания:

Иммануил Кант. Сочинения в шести томах. Том 1. - М., 1963, 543 с (Философское наследие, Т. 4)

Иммануил Кант. Сочинения в шести томах. Том 2. - М., 1964, 510 с (Философское наследие, Т. 5)

Иммануил Кант. Сочинения в шести томах. Том 3. - М., 1964, 799 с (Философское наследие, Т. 6)

Иммануил Кант. Сочинения в шести томах. Том 4, часть 1. - М., 1965, 544 с (Философское наследие, Т. 14)

Иммануил Кант. Сочинения в шести томах. Том 4, часть 2. - М., 1965, 478 с (Философское наследие, Т. 15)

Иммануил Кант. Сочинения в шести томах. Том 5. - М., 1966, 564 с (Философское наследие, Т. 16)

Иммануил Кант. Сочинения в шести томах. Том 6. - М., 1966, 743

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:

И. Кант. Исследование отчетливости принципов естественной теологии и морали, М., 1985

Примечания

(*)Стендовый доклад, подготовленный для секции Философии, социологии, психологии и права Отделения общественных наук РАН обобщает исследования последних лет, более развернуто представленные в статьях: "Сослагательное наклонение морали"; "Об идее абсолютного в морали" (Вопросы философии. 2002. № 5; № 3 за 2003); "Этика и мораль в современном мире"; "Закон и поступок (Аристотель, Кант, М.М.Бахтин)"; "Цели и ценности: как возможен моральный поступок?" (Этическая мысль. Вып. 1-й. 2-й и 3-й. М.: ИФ РАН, 2000, 2001, 2002 гг.).

10. Этическая теория Канта

В своей теории этики Кант утверждает примат практического разума над собственно теоретическим, главенство деятельности над познанием. Но что такое «практическое»? В широком смысле слова в практическую сферу своего учения он относит этику, учение о государстве и праве, философию истории и религии, антропологию. Но узкий смысл термина «практический» неотъемлем от понятия разума, и практический разум у Канта - это разум законодательствующий, а значит, создающий принципы и правила морального поведения. В «Критике практического разума» излагается теория этики, причем «практическое есть все то, что возможно благодаря свободе» (11, т. 3, стр. 658). «Практический разум» Канта в своей основе - это тот же самый разум, который в «Критике чистого разума» был теоретическим, но теперь иначе, чем прежде, применяется. Правда, по Канту, он перерастает в волю, производящую выбор и действия личности, согласно ее моральным понятиям. Но вместе с тем это все-таки разум, только обособившийся от своего прежнего применения, так как «практика» Канта в принципе не опирается на познание, потому что оно не в состоянии ничем ей помочь.

Примат практики у Канта означает первенство по значению для человека вопросов моральности поведения над вопросами научного познания. Вырабатывая принцип этого примата, Кант усвоил руссоистский мотив о независимости нравственного содержания личности от ее образования и сословного воспитания. Причем у Канта теоретическое познание самое большее в состоянии подтолкнуть моральную мысль человека к активности. С другой стороны, у него возникает надежда, что в сфере морального действия человеку удастся сомкнуться с трансцендентным, приобщиться к его содержанию (см. 11, т. 4, ч. 1, стр. 436).

Этика - главная часть философии Канта. Именно с размышлений над антиномиями, и в том числе над антиномией свободы, важной как раз для решения проблем этики, началось становление его «критицизма». «В центре кантовской философии стоит человек, его достоинство и его судьба» (52, стр. 65). «Докритический» Кант, вслед за Шефтсбери и Руссо, высказывался за этику чувства, но потом стал строить мораль на принципах антологической двойственности человека, рационализма и антинатурализма. Его этика устремлена на должное, а не на сущее, она автономна и априорна. Под «автономностью» здесь понимается, в противоположность гетерономности, независимость моральных постулатов от внеморальных доводов и оснований.

Взгляд Канта на человека как на онтологически двойственное существо, причастное двум различным мирам - явлений и вещей в себе, - необходимо вел к этическому «расщеплению» человека и сферы его поведения. Эмпирический индивид и трансцендентная личность не могут обладать одними и теми же мерками оценки, выбора и действия, так что следует строить этику для человека - гражданина двух миров также и в моральном отношении, причем высшая нравственность не может быть выведена из эмпирии.

Рационализм кантовской этики означает убеждение философа в том, что не чувственные влечения и не порывы сердца, но разум должен судить о добре и зле. Поэтому, хотя «Критика практического разума» по своей основной структуре имеет аналогии с «Критикой чистого разума», в ней отсутствует часть, подобная трансцендентальной эстетике. Отсюда и антинатурализм этики Канта. Он считает натуралистическую этику Гольбаха и Гельвеция не подлинной этикой, а предписываемую ею мораль - несовершенной. Даже и Руссо не вышел далеко за пределы этики себялюбия (см. 11, т. 4, ч. 1, стр. 427). Этика, основанная на чувственных потребностях, не обеспечивает чистоты нравов. Отношение Канта к чувственности здесь, по сравнению с гносеологией, куда более прохладное.

Отсюда - жесткий нормативизм этики Канта, который ориентируется на должное (Sollen) и противопоставляется этике дескриптивной (описательной), с ориентацией последней на реально существующее (Sein). Эту позицию он занял не потому, что разочаровался в современной ему действительности, а потому, что исходил из своего учения о двойственности человеческой природы, счел структуру всякого реально существующего в смысле морали поведения в принципе недостаточной и ущербной.

И поэтому этика Канта автономна. Автономия нравственной воли означает, что она закон для самой себя (см. 11, т. 4, ч. 1, стр. 283). Практический разум сам себе предписывает принципы нравственного поведения, находит их в себе в качестве своего внутреннего априорного побуждения. Он единственный источник морали, подобно тому как рассудок превратился у Канта, в соответствии с его «критицизмом», в единственный источник законов природы. Таким образом, автономность этики Канта, доведенная им до предела, прямо перерастает в априоризм. Для этой этики ориентиром оказываются не фактические поступки людей, а нормы, вытекающие из «чистой» моральной воли. Это этика долга. В априоризме долга Кант ищет источник всеобщности моральных норм. Неправомерно противопоставляя нормы существующей моральной практике людей, он переворачивает отношение между моральной волей и законом поведения: моральная воля у него априорно формирует закон, а не наоборот.

По мнению Канта, люди по своей эмпирической природе более злы, чем добры, ибо животный эгоизм толкает их к антиморальному злосердечию и коварству, несмотря на наличие у них влечения к общительности и задатков гуманности и личного достоинства. В этом он видит реальное противоречие (см. 11, т. 3, стр. 623). Лишь как существо в себе человек полностью нравствен и в этом смысле добр. Такая постановка этической проблемы Кантом соответствовала степени развития и положению немецкого бюргерства конца XVIII в. В те годы, когда английская буржуазия захватила чуть ли не полмира, немецкие бюргеры, не имеющие экономической силы и еще неспособные к завоеванию политической власти, «дошли», по выражению Маркса, только до Кантовой «доброй воли» (2, стр. 184) и смогли утвердить буржуазные идеалы пока только в потустороннем мире, специально для этих идеалов предназначенном. Этические абстракции заменили собой реальную политику.

Но нет оснований сомневаться в общей буржуазной направленности этических концепций Канта. И это видно из характера его отношения к натуралистической этике французских просветителей. Кант возвышает их этику над животным эгоизмом, но также и принижает ее, упрекая в том, что она - самое большее - обосновывает поступки, не подлежащие порицанию, вместо того чтобы заняться обоснованием поступков, подлежащих одобрению. Просветительская мораль идет как бы по линии наименьшего сопротивления и нередко смешивает добродетель с пороком. Кроме того, она «догматична», так как ссылается на вечные законы природы.

Но здесь обнаруживается двойственность позиции Канта. С одной стороны, он безапелляционно утверждает, что эмпиризм искореняет нравственность: «…все эмпирическое… в высшей степени вредно для чистоты самих нравов» (11, т. 4, ч. 1, стр. 266), так что «эмпирические (т. е. основывающиеся на принципе житейского счастья. - И. Н.) принципы вообще непригодны к тому, чтобы основывать на них моральные законы» (11, т. 4, ч. 1, стр. 285). «Чем больше просвещенный разум предается мысли о наслаждении жизнью и счастьем, тем дальше человек от истинной удовлетворенности» (11, т. 4, ч. 1, стр. 230).

С другой стороны, Кант высказывается более умеренно. Он допускает, что счастье и полезные следствия воли, определяемой себялюбием, «могли бы, несомненно, служить вполне подходящим типом для нравственно доброго, но все же не были бы с ним тождественны» (11, т. 4, ч. 1, стр. 395). Отношение практического разума к натуралистической этике счастья в таком случае уже не таково, что он ее «совершенно исключает». Достаточно того, что «чистый практический разум сдерживает самолюбие, ограничивая его…» (11, т. 4, ч. 1, стр. 398). Эгоизм может стать просвещенным, а просвещение есть «великое благо». Тем самым этика счастья оправданна, но в отличие от законов рассудочного познания она не должна полностью возобладать даже в мире явлений. Кант увидел ограниченность буржуазного эгоизма, столь идеализированного Локком и французскими просветителями, и он стремится сузить поле его деятельности. Это видно из учения Канта о видах императивов в этике и из его взглядов на соотношение «легальных» и «моральных» поступков.

Императив - это правило, содержащее «объективное принуждение к поступку» определенного типа. Основных видов императивов, выделенных Кантом, два. Во-первых, - это гипотетические императивы, в смысле не «предположительных», но «зависимых от условий» и изменчивых. Такие императивы свойственны гетерономной этике, например, той, предписания которой определяются стремлениями к удовольствию и успеху и другими личными целями.

Среди поступков этого типа могут быть поступки, сами по себе заслуживающие одобрения: это поступки, которые сами по себе не могут осуждаться; они, с точки зрения нравственности, допустимы, легальны.

Но Кант ратует за этику, обосновывающую такие поступки, которые в высшем смысле слова моральны. Основанием их являются априорные законы морали. Их априорность состоит в их безусловной необходимости и всеобщности. Это не значит, будто люди всегда их осознают, а тем более всегда им следуют или что все частные законы и правила поведения могут быть извлечены из них строго дедуктивным образом. Априорные законы морали не суть указания к конкретным поступкам, они лишь форма всякого конкретного морального воления, дающая ему общее направление. Сами они восходят к единому верховному принципу - категорическому императиву. Это императив аподиктический, необходимо безусловный. Как и императивы гипотетические, он вытекает из человеческой природы, но уже не из эмпирической, а из трансцендентной. Категорический императив независим от эмпирических побуждений. Он не признает никаких «если» и требует поступать нравственно ради самой нравственности, а не каких-то иных, в конечном счете частных, целей.

Соотношение между легальными и моральными поступками, между гипотетическими и категорическими императивами у Канта таково, что первые принижены, но не унижены: они оправданы несовершенной моралью и не «моральны», но они не антиморальны. Ведь один и тот же поступок, например спасение утопающего, если отвлечься от его мотивов (одно дело - расчет на награду и другое - бескорыстное стремление из одного только чувства долга), может оказаться и легальным и моральным. В одном и том же поступке могут соединяться оба типа поведения и «случайно».

Разграничительная линия между теми и другими поступками проходит на основании различия в их мотивах . Внимание Канта не столько к содержанию поступков, сколько к их мотивам говорит именно о неформальном подходе его к вопросу об оценке поведения людей. Важно не внешнее совпадение поступка по его «структуре» с требованием нравственного долга, но желание именно ему следовать, и притом ради долга, как такового, а не ради того, чтобы прослыть нравственным человеком и вызвать к себе симпатию, а заодно исполниться приятным чувством морального превосходства. Кант разъясняет, что в случае легального поступка это приятное чувство может ему предшествовать в виде предвкушения состояния самодовольства, но в поступке моральном нравственный закон и сам поступок непременно появляются одновременно. Интересно, что у Канта по сути дела именно этика легальных поступков приводит к формализму: ведь критерий «легальности» состоит именно в формальном соответствии поступков требованиям нравственности, хотя содержание сознания и внутренняя установка того, кто эти поступки совершает, могут не иметь с нравственностью ничего общего.

Этика легальных поступков соответствует области обыденного нравственного сознания, но также, как уже отмечено, и этике «разумного эгоизма» Гольбаха и Гельвеция. Воззрения Канта на нее низводят ее до уровня обычного буржуазного поведения, развенчивая тем самым идеализацию ее просветителями. Кант делает это с той же самой буржуазной позиции, но еще недостаточно развитой и потому еще более охваченной идеализирующими иллюзиями. Незрелость немецкой буржуазии, которая еще не доросла до идей французских просветителей и не решается принять их, - вот что нашло свое выражение в Кантовом противопоставлении «чистой» нравственности «разумному» эгоизму. Предпочитая первую второму, Кант нимало не ниспроверг эгоизма, но зато принизил разумность.

Итак, согласно Канту, нравственно только то поведение, которое полностью ориентировано на требования категорического императива. Этот априорный закон чистого практического разума гласит: «Поступай согласно такой максиме (т. е. субъективному принципу поведения. - И. Н. ), которая в то же время сама может стать всеобщим законом» (см. 11, т. 4, ч. 1, стр. 279), т. е. может быть включена в основы всеобщего законодательства. Речь идет здесь о законодательстве в смысле совокупности общеприемлемых правил поведения для всех людей.

Уже из самой общей формулы категорического императива вытекает некоторая конкретизация его требований. Он ориентирует людей на деятельность и общежительность, прилагает предикат моральности к такой деятельности, которая осуществляется с постоянной «оглядкой» на ее социальные последствия и в конечном счете имеет в виду буржуазно понятое благо общества в целом. Кант вкладывает в формулу императива требование жить природосообразно, уважать себя и всех других, отбросить «скупость и ложное смирение». Необходима правдивость, потому что лживость делает невозможным общение между людьми; необходимо соблюдение частной собственности, так как присвоение чужого разрушает доверие между людьми, и т. д.

И все же категорический императив слишком формален. Поэтому его даже сближают с Гольбаховым императивом «разумного эгоизма». Ведь меркой «всеобщего законодательства» оказывается общественная польза, а значит, и личная польза данного члена общества. А далек ли императив Канта по своему содержанию от обывательского правила общежития do ut des?

Нельзя, однако, забывать о форме категорического императива, которая в приведенную выше его формулировку как раз не вошла. Ведь Кант имеет в виду, что, следуя императиву, нельзя искать какой-то, хотя бы и косвенной, для себя выгоды; поступать сообразно императиву надо именно потому и только потому, что это диктуется велением морального долга. Именно наш долг требует содействовать тому, чтобы люди жили, как подобает Людям, т. е. в обществе, а не как животные: «…каждый должен сделать конечной целью высшее возможное в мире благо» (11, т. 4, ч. 2, ст,р. 11).

И все же возникает вопрос: почему так? Потому, что все должно делаться во имя Человека. Абсолютное отрешение от эмпирии оказалось для Канта невозможным, хотя он и пытается убедить своих читателей в том, что не об эмпирических, а о трансцендентных интересах человеческой личности идет речь. Но разве процветание общества не в интересах посюстороннего человека? Ведь Кант дает вторую формулировку категорического императива: «Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого также как к цели и никогда не относился бы к нему только как к средству» (11, т. 4, ч. 1, стр. 270). Существование человека «имеет в себе самом высшую цель…», недаром достоинство его личности выше любой другой ценности в мире: «…только нравственность и человечество, поскольку оно к ней способно, обладают достоинством» (11, т. 4, ч. 1, стр. 277). Итак, веление долга означает «собственное совершенство и чужое счастье» (11, т. 4, ч. 2, стр. 319).

Абстрактно-гуманистическая формула императива направлена против религиозного самоунижения. Он «…устранит, во-первых, фанатическое презрение к самому себе как к человеку (ко всему человеческому роду) вообще…» (11, т. 4, ч. 2, стр. 380). Далее императив призывает к активности, ибо необходимо «деятельное, практическое благоволение». И Кант полагает, что он разрешает свойственное «разумному эгоизму» противоречие между индивидуальным и общественным, которое глубоко укоренено в современном ему обществе. Совершенно для всех одинаковый нравственный интерес превращает людей в равных между собой соучастников «мира разумных существ как царства целей». Философ отметает сословные традиции и предрассудки, игнорирует различия и перегородки между сословиями, провозглашает единый для всех мыслящих существ критерий оценки поведения. Категорический императив «будит чувство уважения к себе…». Всякий простой человек, бюргер, крестьянин вовсе не «подл» по сравнению с высшими сословиями и имеет не меньшее, чем они, право на моральное достоинство. «Не становись холопом человека. - Не допускайте безнаказанного попрания ваших прав другими» (11, т. 4, ч. 2, стр. 375). Мало того, он считает, что простые горожане заслужили гораздо больше уважения, чем дворяне. «…Перед простым скромным гражданином, в котором я вижу столько честности характера, сколько я не сознаю и в себе самом, склоняется мой дух» (11, т. 4, ч. 1, стр. 402). Буржуазная направленность этих заявлений несомненна.

Но насколько стимулирует человеческую активность императив Канта? Насколько действен его буржуазный гуманизм? Его ориентация на активность личности ослабляется компромиссными мотивами гражданского послушания и дисциплины: принцип верноподданничества доводится Кантом до требования покорности, соединенной, как у стоиков, с соблюдением собственного достоинства (см. 11, т. 4, стр. 12). Его гуманистическая действенность ослабляется формальным пониманием структуры нравственного поведения, доходящим в отдельных приложениях даже до антигуманных предписаний, которые стирают границу между моральными и легальными поступками, хотя имели целью, наоборот, эту границу закрепить. На самом деле, Кант не устает повторять, что наличие всяких иных, кроме следования моральному императиву, мотивов поведения, пусть самых положительных, замутняет «чистоту» нравственности. Дистанция между моральностью и легальностью начинает катастрофически уменьшаться.

Возникает парадокс: гарантией соблюдения моральности поступка оказываются неискренность и лицемерие, ибо моральным придется признать действие, соответствующее категорическому императиву, но выполняемое с противоположным чувством, например отвращения к тому, кого спасают, и т. д. Эпиграмма «Сомнение совести» Ф. Шиллера не лишена оснований:

Ближним охотно служу, но увы! Имею к ним склонность.

Вот и гложет вопрос: вправду ли нравственен я?

Нет тут другого пути: стараясь питать к ним презренье

И с отвращеньем в душе, делай, что требует долг.

Это, казалось бы, соответствует учению философа, называвшего аффективную любовь к людям «патологической» и заявлявшего, что «…всякая примесь мотивов личного счастья препятствует тому, чтобы моральный закон имел влияние на человеческое сердце». Кант даже утверждал, что «человек живет лишь из чувства долга, а не потому, что находит какое-то удовольствие в жизни». А. Швейцер выразился о Канте резко: «За гордым фасадом он возводит убогий „дом-казарму“» (43, стр. 192).

Но тот же Кант допускал, что «забота о своем счастье может быть даже долгом…» (11, т. 4, ч. 1, стр. 421), и вовсе не утверждал, что следует поступать непременно вопреки естественным стремлениям и приятным переживаниям. Некоторое внутреннее противодействие, возникающее в человеке, может служить залогом того, что намеченный им поступок побуждаем не эгоизмом, но не культивировать в себе это противодействие Кант предлагает, а лишь следовать своему долгу, не обращая внимания на то, отразится это или нет на эмпирическом счастье. А выполнение долга само приносит «аналог счастью… самоудовлетворенность». Что касается отношения к другим людям, то Кант советует действовать моральным образом, просто-напросто вне зависимости от того, какое чувство вызывает в нас объект нашего действия. Но если это чувство враждебное, то действовать вопреки ему «неприятная заслуга», а сама «ненависть к человеку всегда отвратительна…» (11, т. 4, ч. 2, стр. 337). Если нет в душе чувства любви, то пусть хотя бы будет чувство уважения. Продолжает оперировать Кант и термином «человеколюбие», понимая, впрочем, под ним только «навык склонности к благодеянию вообще».

Итак, Кант не хочет противопоставить долг счастью и превратить долг в неприятную обязанность, в преодолении отвращения к которой пришлось бы упражняться людям. Холодное равнодушие или неприязнь к людям вовсе не его идеал. С другой стороны, ожидать, что все люди будут в отношении друг к другу проявлять симпатию и любовь, было бы таким же наивным мечтанием, как и надеяться на то, что эгоизм сможет у всех людей стать «разумным». Зато вполне реально и правомерно требовать от каждого соблюдения его долга. Кроме того, Кант дальновидно предупреждает против неосмотрительного доверия к тем людям, которые внешне ведут себя безупречно, но внутренне движимы корыстолюбием и другими еще более низменными побуждениями. Вновь мы видим, что для Канта важна не чистая форма поступка, но ее соотношение с содержанием мотива.

Кант прав, что судить о людях надо не только по их поступкам, но и по мотивам, которыми они в этих поступках руководствуются. Не лишено оснований ни недоверие Канта к прекраснодушным обещаниям «осчастливить всех», ни его упование на общий нравственный интерес, который призван возвыситься над пестротой многообразия частных эмпирических стремлений. Но он не учитывает того, что поступки все же никак не менее важны, чем их мотивы, и приучение к правильным поступкам есть одно из средств воспитания нравственных чувств. Ведь «в начале было дело». Неправильно и вырывать пропасть между долгом и счастьем. Неверно превращать человека в холодного служителя долга, наоборот, долг должен быть таким, чтобы он служил счастью людей. А с другой стороны, сознание выполненного долга разве не делает людей счастливыми? Гуманистические стремления никогда не ослабляют верно понимаемого долга, но, наоборот, способствуют его исполнению. Из всех мотивов нравственного поступка Кант избирает предельно общий и потому неизбежно наиболее формально понятый мотив, максимально далекий от чувственности. Но он ошибся, так как никакая нравственность не существует без чувственности, т. е. как чистая нравственность. Другими словами, под чистой совестью он невольно понимает совесть, никогда не действовавшую в сложных житейских ситуациях (см. 73, стр. 124). Долг практикуемый не может оставаться долгом, замкнутым в своей «чистой» самодостаточности.

И все же Кант надеялся, что долг сможет сохранить свою девственную чистоту. В статье «О поговорке „может быть, это и верно в теории, но не годится для практики“» он развивает апологию долга в духе крайнего ригоризма. Не проявляя ни малейшего колебания даже в случае самых гротескных ситуаций, он придерживается того мнения, что и самое ничтожное и практикуемое в виде исключения нарушение долга было бы для моральной практики крайне губительно. Ведь «долг есть необходимость [совершения ] поступка из уважения к закону» (11, т. 4, ч. 1, стр. 236) морали, именно не признающая никаких исключений.

Долг есть могучая сила бескомпромиссной совести, и своим «торжественным величием» он создает фундамент человеческого достоинства. Широко известна и часто цитируется знаменитая тирада Канта, начинающаяся со слов: «Долг! Ты возвышенное, великое слово, в тебе нет ничего приятного, что льстило бы людям, ты требуешь подчинения, хотя, чтобы побудить волю, и не угрожаешь тем, что внушало бы естественное отвращение в душе и пугало бы».

Таким образом, если французские материалисты теоретически утверждали буржуазные идеалы в виде этики земного счастья для всех без исключения, то Кант утверждает их в виде этики тотального долга, также не знающей никаких исключений. Но тем самым Кантов идеал «всеобщего законодательства» приобретает еще более, чем у его предшественников, иллюзорно надклассовый облик. Стремясь объять все многообразие жизненных положений и коллизий путем приведения их к единому знаменателю всеобщего долженствования, философ создал для них настолько растяжимые рамки, что в течение двух последующих столетий как среди академических профессоров-неокантианцев, так и среди ревизионистов марксизма нашлось немало охотников вкладывать в них самое различное - и чаще всего далекое от подлинных мыслей Канта - содержание.

Абстрактность и компромиссность не единственные изъяны этики Канта. Ее раздирает глубокое противоречие, вытекающее из ее собственных теоретических посылок, не имеющих ясной онтологической основы. На самом деле Кант утверждает, что человек должен добровольно и свободно подчиниться зову категорического императива, выполняя его с наивозможной полнотой. Ведь насильственная мораль лишена смысла. Но человек приобщен к свободе лишь как ноуменальная личность, член мира вещей в себе. В феноменальной жизни и в своих поисках счастья человек подчинен строгой детерминации, и потому для мира явлений естественна только этика гипотетических императивов. Онтологическая раздвоенность человека приводит к этической дисгармонии. Однако практический интерес требует, чтобы мораль и свобода утвердились именно в посюсторонней, практической жизни, а не в жизни потусторонней, где «практика» теряет всякий смысл. Недаром Кант придал категорическому императиву, между прочим, и такую форму: поступай так, чтобы максимы твоего поведения могли бы стать всеобщими законами природы. Значит, эти максимы должны, так сказать, оттеснить эгоистическое поведение людей на периферию их деятельности, если не вытеснить его совсем. Для реализации категорического императива как раз требуется, чтобы основы (всеобщего морального законоположения стали максимами , т. е. правилами поведения в эмпирической жизни. И это, по мнению Канта, происходит. «Практическая свобода может быть доказана опытом» (11, т. 3, стр. 159). Как же это и на какой онтологической базе могло бы быть осуществлено?

Из книги Философия науки и техники автора Стёпин Вячеслав Семенович

Глава 12. Физическая теория и техническая теория. генезис классических технических

Из книги Антология философии Средних веков и эпохи Возрождения автора Перевезенцев Сергей Вячеславович

МЕТАФИЗИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ БЫТИЯ И ТЕОРИЯ ПОЗНАНИЯ …Первичная сущность по необходимости должна быть всецело актуальной и не допускать в себе ничего потенциального. Правда, когда один и тот же предмет переходит из потенциального состояния в актуальное, по времени потенция

Из книги История психологии автора Лучинин Алексей Сергеевич

6. Философско-этическая система Сократа. Назначение философии. Метод сократической беседы Вся этическая концепция Сократа построена на стремлении понять истинное назначение человека, выражающееся в приобретении блага, добродетелей, красоты, счастья и богатства.

Из книги История философии автора Скирбекк Гуннар

Из книги История философии. Древняя Греция и Древний Рим. Том I автора Коплстон Фредерик

Глава 21 Этическая теория Высшее благо (Summum Bonum) Этика Платона носит эвдемонический характер – она направлена на достижение высшего блага для человека, в обладании которым и заключается истинное счастье. Под высшим благом Платон понимал развитие человеческой личности

Из книги Истина и наука автора Штайнер Рудольф

3 Теория познания после Канта Ошибочная постановка вопроса у Канта оказала большее или меньшее влияние на всех последующих гносеологов. У Канта взгляд, что все данные предметы суть наши представления, является как результат его априоризма. С тех пор этот взгляд сделался

Из книги Последний проект Фуко автора Хоружий Сергей Сергеевич

Из книги Обоснование интуитивизма [ёфицировано] автора Лосский Николай Онуфриевич

I. Теория интуитивизма (теория непосредственного усмотрения связи основания и следствия) Суждение есть акт дифференциации объекта путём сравнения. В результате этого акта, при успешном выполнении его, мы имеем предикат P, т. е. дифференцированную сторону

Из книги Sub specie aeternitatis автора Бердяев Николай

Из книги Логика смысла / Theatrum Philosophicum автора Делёз Жиль

Двадцатая серия: этическая проблема у стоиков Диоген Лаэртский рассказывает, что стоики сравнивали философию с яйцом, «скорлупа которого - логика, белок - этика, желток - физика». Чувствуется, что эта схема Диогена рационализирует суть дела, в которой нам необходимо

Из книги Вовлечение другого [Очерки политической теории] автора Хабермас Юрген

Этическая насыщенность правового государства С точки зрения теории прав факт мультикультурализма в первую очередь ставит вопрос об этической нейтральности правопорядка и политики. При этом «этическими» я называю все те вопросы, которые касаются концепций благой или

Из книги Этическая мысль: современные исследования автора Автор неизвестен

Этическая мысль: современные исследования

Из книги Философия. Шпаргалки автора Малышкина Мария Викторовна

62. Теория И. Канта об объективности знания Иммануил Кант (1724–1804) – родоначальник немецкой классической философии. Достоверность научного знания Кант обосновывает как объективное знание. Объективность отождествляется с всеобщностью и необходимостью, то есть для того,

Из книги Культура и этика автора Швейцер Альберт

63. Теория познания И. Канта Теорию познания Канта можно представить следующим образом: существуют «вещи сами по себе», через каналы органов чувств, форму чувственности и рассудка они становятся достоянием сознания субъекта, и он может делать о них определенные

Из книги Філософія: Навчальний посібник. автора Кривуля Олександр Михайлович

III. ЭТИЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМА Как человечество приходило к нравственным идеям и как прогрессировало их понимание? Хаотическая картина откроется тому, кто вознамерится проследить путь этических исканий человечества. Этическое мышление прогрессировало необъяснимо медленно и

1. "Поступай согласно такой максиме, руководствуясь которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом". Так как нравственный закон не содержит в себе ничего, кроме всеобщей целесообразности поступков, категорический императив не может быть ничем иным, как требованием к человеческой воле руководствоваться данным законом.

2. "Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице и в лице всякого другого так же, как к цели и никогда не относился бы к нему только как к средству", или чтобы человечество в нашем лице всегда было свято и выступало самоцелью. Этот императив является высшим принципом учения о добродетели. Категорическим он является по той причине, что его следует выполнять не ради каких-то иных целей, а ради него самого, и потому, что он не нуждается в каких-либо доказательствах. Основанием его служит то, что "разумное естество существует как цель сама по себе". Моральность вообще состоит в подчинении своих действий принципу разума.

3. "Поступай так, чтобы максима твоей воли могла в то же время иметь силу принципа всеобщего законодательства". Человек, как моральное существо, должен поступать таким образом, как если бы он был всегда законодательствующим членом во всеобщем царстве целей. Единство человеческого рода, его способность к совершенству заключены в интеллигибельном (внутреннем, но умопостигаемом) или трансцендентальном (находящемся за пределами эмпирического мира) царстве целей. Моральность человека есть, по сути дела, его возвышение из области повседневного мира в область интеллигибельного.

Это требование является категорическим, а не гипотетическим, потому что оно говорит о чистой цели, к которой стремятся ради нее самой и потому, что оно не требует никаких доказательств.

Моральный закон, по мысли Канта, заложен в душе и в совести каждого человека.Как он попал туда - величайшая тайна, такая же тайна, как звездное небо над головой. Но он есть в душе каждого человека, что свидетельствует в пользу божественного происхождения человека, в пользу бессмертия его души. Таким образом, из постулата о свободе воли выводится идея бессмертия души и идея Бога. Нравственный закон (категорический императив) не может быть выведен из эмпирического мира. Для его обоснования необходимо предположить существование какой-то другой реальности, которую Кант обозначает понятием умопостигаемого мира. Человек - существо двух миров, эмпирического, подчиненного необходимости и умопостигаемого - мира свободы воли. Умопостигаемый мир выходит за пределы опыта и всех явлений, относясь к сфере безусловного. Безусловность и есть свобода.

Как существо чувственное, человек принадлежит миру явлений (феноменов). Как существо разумное, нравственное, он принадлежит умопостигаемому миру вещей в себе (ноуменов).

Таким образом, Кант считает, что свобода и необходимость существуют в разных отношениях, в разных мирах, они нигде не пересекаются.

В работе " Основы метафизики нравственности" Кант конкретизирует понятие долга, выделяя следующие его виды:

Долг человека по отношению к высшим существам (если они есть).

Долг человека перед человеком.

Долг человека перед низшими существами (например, животными).

Более подробно он останавливается на втором виде долга (собственно нравственном), разделяя его на две части - долг человека перед собой и долг перед другими людьми.

Долг человека перед самим собой распадается на две части - забота о сохранении своего физического тела (забота о собственном здоровье) и забота о себе как духовном существе (обязанность совершенствоваться в культурном и нравственном смысле).

Долг человека перед другими заключается в обязанности уважения, благожелательности и любви. Способствовать счастью ближнего - нравственный долг человека, гораздо более благородный и достойный, чем цель стремиться к собственному счастью.

3. Конспект первоисточника: Платон диалоги "Протагор"

Платоновский "Протагор" вполне может рассматриваться как завершение того раннего периода философии Платона, который обычно именуют сократическим. Это пока еще только сам процесс философского искания точных категорий с постоянным исследованием разнообразных логических установок. Однако "Протагора" можно считать самым высоким достижением сократического периода не только потому, что здесь ставится проблема добродетели в целом (в то время как прочие диалоги этого периода рассматривают только отдельные добродетели: "Лисид" – дружбу, "Лахет" – мужество, "Евтифрон" – благочестие), но и потому, что здесь уже намечается переход от постоянного искательства к той позиции, с которой можно начать положительное построение философии. Платон тут уже вплотную подошел к объективному идеализму, хотя последний пока еще не выражен явно. Как мы увидим далее, здесь тоже, правда, достаточно бегло, фигурируют платоновские термины "сущность" и "идея". И хотя они еще не понимаются онтологически (почему пока еще и нет явно выраженного объективного идеализма), все же новостью нужно считать структурную разработку идеи. А это несомненный шаг вперед в развитии платоновской философии. Таково положение диалога среди прочих произведений Платона. Аид в качестве абсолютной действительности здесь уже не фигурирует; в то же время начинаются попытки заменить его некоторого рода логическими конструкциями.

Другая особенность, которую невольно замечает и всякий читатель "Протагора", и всякий комментатор этого диалога, заключается в том, что, несмотря на его ранний характер и еще достаточно наивную постановку философской проблемы, он чрезвычайно труден для анализа и, несомненно, гораздо труднее тех позднейших и прославленных диалогов Платона, которые трудны из-за самого предмета, а не из-за своей структуры. С точки зрения структуры "Протагор" представляет собой собрание частей, которые иной раз внешне никак между собой не связаны и для установления связи между которыми требуется очень многое додумывать за Платона. Все это было причиной многочисленных толкований "Протагора", ни одно из которых не стало общепринятым; критический обзор этих толкований мог бы явиться предметом обширного исследования.

Сократ и некий Гиппократ, узнав о прибытии в Афины знаменитого софиста Протагора, решают пойти к нему, чтобы набраться у него "звания". При этом Сократ безрезультатно пытается узнать, чего именно Гиппократ хочет от Протагора: если Гомер учит поэзии, Поликлет – ваянию, то чему же учат софисты, и если они учат знанию мудрых вещей, то каких именно? С таким неопределенным настроением оба собеседника идут в дом Протагора.

Протагор остановился у некоего Каллия, у которого в это время оказалось множество разных заинтересованных в философии лиц, перечисляемых и изображаемых у Платона. Среди них известные вожди софистов Гиппий Элидский и Продик Кеосский. Когда все собрались, Протагор объявляет, что он не стыдится быть софистом, что софистика учит тому, как жить, и что прежние поэты и философы тоже занимались софистикой, но только прикрывали это поэзией, музыкой, живописью, гимнастикой и т. п..

С этого общего вопроса начинается беседа, поскольку Протагор объявил, что он обучает домашним и общественным делам, т.е. тому, как всем управлять и как везде наилучшим образом говорить. Но поскольку Сократ убежден в невозможности путем обычных технических приемов научиться добродетели (желающие научиться зодчеству идут к зодчему, а желающие стать корабельными мастерами – к корабельщику, но, когда они выступают в Народном собрании, они ни у кого ничему не учатся, а дают свои советы согласно здравому смыслу, да и не все добродетельные люди научили своих детей добродетели), то Протагору приходится свой тезис о возможности научиться добродетели доказывать более обстоятельно и на этот раз при помощи мифа.

Протагор рассказывает миф о том, как боги создали людей из земных стихий: Эпиметей наделил их разнородными способностями, Прометей похитил огонь у Гефеста и мудрость у Афины, чтобы даровать людям способность к техническому развитию, и, наконец, Зевс наделил людей чувством совести для разумного общежития, и в частности для общественно-политической жизни. Так Протагор объясняет, почему афинянам не нужно специально обучаться политическим добродетелям.

Врожденность добродетели Протагор доказывает также тем, что добродетель постоянно признают все люди, так что объявляющий себя, например, несправедливым принимается за сумасшедшего. И если существуют наказания за преступления, то это как раз и указывает на то, что добродетели врождены, но, кроме того, их еще нужно воспитывать и им нужно обучать; если бы это было не так, то не за что было бы наказывать и бесполезно было бы обучать добродетели. А если у хороших родителей вырастают плохие дети, то это тоже доказательство того, что способности врождены, но в разной мере и их нужно воспитывать, хотя опять-таки умело. Гражданские добродетели связаны с чем-то единым и необходимым, без обучения чему не может существовать общество и никакие родители не могут воспитывать своих детей.

Список использованной литературы

Философия Канта: основные идеи (кратко). Иммануил Кант. Основные этапы творчества - сочинение По канту значение нравственного закона

Кант — первый из величайших немецких философов

Два периода в деятельности Канта

Кратко о теории и практики в философии Канта

Что такое антиномии?

Основные вопросы нравственной философии Канта

Особенности социальной философии

Рекомендуем другие статьи

Созвездия и звёзды зимнего неба (Январь)

Православие - протестантизм